Четвертый сезон "Шерлока", выход которого состоялся через семь лет после начала блистательного проекта, был крайне неоднороден. Первый эпизод мало у кого вызвал симпатии, второй -

при всей своей мудрености - заставил снова почувствовать азарт, возвратил вкус к поиску ответов в тончайших намеках и деталях, россыпью лежащих повсюду. В этой сладостной неге неожиданных

озарений и прозрений очень многие пребывали целую неделю. И в качестве заключения получили не детективную историю, а психологический триллер-калейдоскоп, сотканный из огромного количества

отсылок к произведениям мирового кино в этом очень пестром жанре. Закономерно ли это? Вполне. При всем потаенном желании вернуться к "Шерлоку" образца первых двух сезонов, мы не

жизнью, они наблюдали за взрослением Бенедикта и Мартина. Мог ли Шерлок в третьем сезоне, после Рейхенбаха, после изгнания, возвращения, отвержения и снова признания порхать бабочкой по

местам преступлений, давать волю своему острому языку, который сообщал без всяких фильтров окружающим все то, что блестящему и очаровательному, но все же надменному и избалованному

лондонскому денди приходило на ум? Вряд ли. Это бы было жутко неправдоподобным, ведь мы имеем дело с героем в процессе взросления (которое, не секрет, в наши дни зачастую происходит не на

третьем, а на четвертом десятке), а не с каноничным Шерлоком Холмсом и уж подавно не с матроной миссис Марпл или Эркюлем Пуаро. Как часто нам, смотревшим в свое время на взрослых со стороны,

их жизнь казалась простой, скучной и до обидного предсказуемой, особенно когда речь шла все о тех же пресловутых "чувствах"? Наше внимание приковывалось к нервическим,

непредсказуемым, порывистым, как вихрь, персонажам. Такие типажи всегда составляют костяк героев любого времени. Одно важно: они нестабильны, отживают свой недолгий век, и на смену им

приходят другие, путеводные звезды для последующей генерации. Поэтому Шерлок образца третьего и четвертого сезона не является скучным, вялым и сентиментальным. Не является он и

"человечным", что бы там ни говорили создатели. Он, как и любой нормальный человек, познал ценность жизни, радость в малом, таком избитом и понятном, но… вечном. И это, с точки

зрения психологии подростка, конечно же, трагедия - влиться в ряды тех, кто на протяжении тысячелетий склоняет свои головы перед законами бытия, даже если это высшие законы. Проблема сериала

и конкретно четвертого сезона заключается в ином. В бессмысленности и бесплодности постмодернистского цитирования и бесконечных отсылок, если все это не имеет четко определенной цели. В

"Шерлоке" мы видели несколько пластов: безусловно талантливо трактуемый оригинал, контекст современной эпохи, влияние других проектов сценаристов, умышленное слияние личностей

актеров и их персонажей, а также надстройку из тех ролей, которые упомянутые актеры исполнили на протяжении без малого целого десятилетия. И это сопровождалось великолепной работой

художников и дизайнеров, сводивших с ума поклонников сериала визуальным дополнением и интеллектуальными ключами (в ряду которых отдельного упоминания стоит такая фигура, как Арвел Вин

Джонс). На экране был то храбрый хоббит и беззаветно служащий своему идеалу маленький человек, то обозленный персонаж из "Фарго", начисто утративший контроль над своей жизнью, то

чистейший психопат из "Стартапа", явившийся в морг и в состоянии аффекта принявшийся пинать ногами поверженного друга. Рядом с ним был герой, переживший много жизней в Англии

прошлого, дважды монарх - трагичный Гамлет и не менее многогранный Ричард, чистая душа и изгой в собственном семействе Чарли, великий гений математики и загадочная тень современного

политического хакерства, ходящий по стенам Доктор Стрэйндж, рассуждающий об интеллекте и взаимосвязанности процессов. В "Шерлоке при смерти" на несколько секунд был явлен и

пронзительный Джеймс из "Третьей звезды" с фразой "Я не хочу умирать". Так, возможно, выглядела бы его кончина, случись это на десять с лишним лет позже и при других

обстоятельствах. Но и на этом переплетение правды и выдумки, жизненного опыта актеров и воплощения ими вымышленных персонажей на других сценах не заканчивается. Мартин Фримен и Аманда

Аббингтон каким-то загадочным образом прожили вместе две в чем-то похожие жизни на экране и наяву. А Шерлок, привезенный во втором эпизоде на порог дома Джона Ватсона в капоте автомобиля,

словно повторно, но в других руках и с другим смыслом проигрывает реальные события, произошедшие с Камбербэтчем, и ставшие, по признанию самого актера, одним из поворотных моментов его

жизни. Эта фантасмагория, создавшая беспрецедентный случай в истории, сериал как продолжение жизни, создаваемый как игра и квест, вовлекающий в свой водоворот десятки миллионов людей по

всему миру, должна была обрести свой внутренний стержень в понимании создателей, с радостью пустившихся в разыгрывание увлекательных шарад со зрителями. Но… было ли у них целостное видение

проекта? Похоже, что нет. Привычка - вторая натура. Шерлок - это не Доктор Кто, с каждой регенерацией которого можно начать все сначала. Шерлок - это личность, цельная, как ни странно,

интересная, сложная и противоречивая. Противоречивая, как ветви, целый лес намеков и отсылок за три с половиной сезона, не получивших никакого вразумительного толкования, что, наверное,

досаднее и горше всего. Крайне нестандартная "Последняя проблема" больше похожа на сказку со злой волшебницей на таинственном острове Шерринфорде, превратившемся в своего рода Форт

Боярд. Анти-Шерлок и анти-капитан Немо в одном лице практикует на самых близких людях классическую "дилемму узника" и другие варианты, восходящие к теории игр. А британское

правительство, надо признаться, ведет себя точь-в-точь как в жизни, только за него, в отличие от Майкрофта, никто умирать не будет. "Шерлок" в том виде, в каком представлена

концовка четвертой серии, является произведением с беспроигрышным открытым финалом. Оно может продолжиться с тем же успехом, а может застыть, как великолепный и единственный образчик в

созданном им жанре. Одно ясно: другого сериала с такой искренней вовлеченностью в его перипетии людей по всему миру уже не будет. И с течением времени многие станут его пересматривать, и

даже последний сезон, когда страсти поулягутся, войдет в новый кинематографический канон. Невозможно не восхищаться игрой главных персонажей, нельзя не отметить впечатляющий образ Майкрофта,

созданный Марком Гейтиссом, а премию BAFTA за лучшую мужскую и женскую роль второго плана хочется досрочно присудить старине Морри в лице Эндрю Скотта и Уне Стаббс в образе очаровательной

миссис Хадсон. Да чего уж говорить - эти семь лет подарили нам очень многое. Мы упражнялись в методах дедукции, индукции, анализа и синтеза не меньше самого Шерлока, и этот опыт навсегда с

нами. Нам посчастливилось увидеть это чудо в процессе его создания, быть в какой-то степени сопричастными этому, и за это надо быть благодарными. В будущем мы, несомненно, увидим много

Холмсов, но Шерлок останется только один. И к развитию этого образа могут вернуться только первоначальные его создатели, вне зависимости от того, какие шишки на них посыпятся со всех сторон

в ближайшие дни - Стивен Моффат и Марк Гейтисс. Только вот… надо придумать прочное морально-этическое основание сериалу. Конец эпохи. Бенедикт Камбербэтч был абсолютно прав, когда сказал,

что "Шерлок отправляется туда, откуда тяжело сразу возвратиться". Шерлок отправился в собственное будущее, будучи вооружен самым главным, памятью о своем прошлом. И, дорогие

создатели, you owe us. You owe us a rise. Obviously.