- Вернешься - ты будешь героем, ты будешь бессмертен, иди! - И стало тревожно, не скрою, и что-то кольнуло в груди, и рухнул весь мир за плечами: полшага вперед - и в века... Как это

непросто - в молчанье коснуться рукой козырька, расправить шинельные складки, прислушаться к дальней пальбе, взять светлую сумку взрывчатки и тут же забыть о себе... А почестей мы не

просили, не ждали наград за дела. Нам общая слава России солдатской наградой была. Да много ли надо солдату, что знал и печаль и успех: по трудному счастью - на брата, да Красное знамя - на

всех. 1956 "Вот уж кто с лихвой оправдывает выражение "поэт в России больше, чем поэт". Воистину легендарная личность" - написал Евгений Евтушенко о Григории Поженяне,

флот. С начала Великой Отечественной войны военный журналист газеты "Боевая вахта" Григорий Поженян служил в Отряде особого назначения для действий в тылу врага, с августа по

октябрь 1941 года - командир отделения разведки Отряда. На обложку своей книги "Погружение" (1985) он поместил изображение мемориальной доски в Одессе на улице Пастера, 27 - там во

время войны располагался Отряд особого назначения. В середине списка при обороне города - имя Григория Поженяна... Да, почти все бойцы диверсионного отряда, уходя из Одессы, погибли. Но

тяжелораненому Поженяну удалось прорваться через окружение. В открытом море его со шлюпки подобрали катерники и доставили в Севастополь. Матери успели сообщить, что сын "погиб смертью

храбрых, похоронен в Одессе на Сухом Лимане"... Тот, кто погиб, не приходит оттуда. Были юнцами, не стали старее. Тех, что погибли, считаю храбрее. Может, осколки их были острее. Может,

к ним пули летели быстрее?! ...Дальше продвинулись. Дольше горели. Тех, что погибли, считаю храбрее - строчки из стихотворения Григория Поженяна "Пастера 27" рождены его болью и

памятью о погибших. В 1959 году режиссер Евгений Ташков по сценарию Григория Поженяна создал фильм "Жажда" о подвиге защитников Одессы... Капитан-лейтенант Поженян дошел до

Белграда. Награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени. Один из немногих, кто отмечен "Южным бантом" - медалями "За оборону Одессы",

"За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа". Его представляли и к званию Героя Советского Союза. Но награды Поженян не получил, потому что велел выбросить за борт

десантного катера струсившего замполита, а тот обратился в Военный совет... Он остался самим собой и после войны, когда поступил в Литературный институт имени А.М. Горького. Оттуда его

выгнали "за пособничество буржуазному формалисту и космополиту Павлу Антокольскому". На собрании, защищая Павла Григорьевича, студент Поженян заявил: "Я нес книгу этого поэта

на груди, когда шел в бой. Если бы в меня попала пуля, она прострелила бы и его книгу. На фронте погиб сын Антокольского, он не может защитить своего отца. За него это сделаю я. Я не боюсь.

Меня тоже убивали на фронте. Вы хотели, чтобы я осудил своего учителя? Следите за моей рукой!" - и сделал неприличный жест... В моем доме хранится книга Григория Поженяна "Прощание

с морями", подписанная другу Виктору Конецкому, автору "Вчерашних забот": "Вика! Эти моря и твои. Твои "заботы" - мои. Так мало остается у нас времени..."

Он жил с уверенностью, что "не стареет слово". Ушел за полчаса до своего 83-го дня рождения. Григорий Поженян и Виктор Конецкий: настоящая морская дружба. НОРДКАП* _В. Конецкому_

Уходят таланты и бездарь кругами волков и лисят. Пора оглянуться над бездной, когда тебе за шестьдесят. Когда от дыхания юга остался незнойный накат. И словно на проводах друга прощальным

виденьем Нордкап*. А дальше на север, а дальше, за гранью свободной воды, застывшие страсти без фальши, безмерные, вечные льды. Кто плавал у этих отметок, у жестких ледовых границ, тот

знает, как зыбок и едок осадок последних страниц. И надобно без проволочек не ждать безучастно, когда тебя без любви проволочат остывших пристрастий года. И нужно, как в самом начале, без

драм и пожатий тугих, на пиках прозренья, ночами себя додавать за других. Познавший забвенья науку, проживший в тени и в чести, постыдно всевластную руку сильнее, чем должно, трясти. А

преданно, снова и снова морскими узлами вязать свое беззаветное слово, которое должен сказать. _*Нордкап - самая северная точка Европы._ ДЕЛЬФИНЫ Попрощаюсь - и в седло с порога! В детстве я

любил скакать в Марокко, Чтобы огорченными руками Всех отрыть, засыпанных песками, И жалел печальных бедуинов, Ничего не знавших про дельфинов... А дельфины - это те же дети: Плачут, если

их заманут в сети, Не кричат, не рвут капрон, а плачут - Словно эти слезы что-то значат... А еще я думал об оленях, У отца усевшись на коленях, - Как они бредут, забыв про отдых, Мыть рога

от крови в теплых водах, Как сорока любит олениху, Как сорока бьет ворону лихо, Если та над олененком кружит! Пусть охотники с оленем дружат, Так просил я, - Пусть его не тронут... И

добавил: Пусть слоны не тонут... 1966