Первый визит госсекретаря Энтони Блинкена в Европу спустя два месяца после начала его работы в должности состоялся приблизительно по тем же причинам, что и прошедшая вчера первая

пресс-конференция Джо Байдена: заранее понятно, что ничего хорошего не получится, но дальше откладывать просто невозможно.Реальность подтвердила худшие опасения. Единственным успехом поездки

Блинкена, в рамках которой главным событием стало его участие во встрече глав внешнеполитических ведомств стран — членов НАТО, можно считать соблюдение формальных приличий и подчеркнутого

внешнего дружелюбия между трансатлантическими партнерами. Однако как только дело переходило от общих риторических шаблонов (Россия — плохая, Китай — опасен, Иран необходимо держать в узде и

Афганистана до 1 мая 2021 года. В результате Вашингтон ныне находится в положении "уйти нельзя остаться", где он зажат в тиски конфликтующих между собой обстоятельств.Данный

договор — детище Трампа, и понятно, что у вернувшихся к власти демократов есть огромный соблазн похоронить документ просто из принципа. Но в то же время афганская история действительно уже

давным-давно зашла в тупик — уходить Штатам оттуда надо, и соглашение предоставляет для этого вполне удобный повод.В то же время, в отличие от бывшего президента, который ни в грош не ставил

сверхдержавный имидж США, администрация Байдена не может себе позволить репутационные потери, которые неизбежны, если после ухода американцев под ударами "Талибана" рухнет

национальное правительство в Кабуле. А вероятность такого развития событий немаленькая — талибы, практически не скрываясь, готовятся к возобновлению боевых действий.Плюс имеют место чисто

логистические проблемы, которые делают невозможным вывод за оставшийся месяц с небольшим сохраняющегося в Афганистане более чем десятитысячного натовского контингента. Об этом прямо заявляют

высокопоставленные представители Вашингтона.В данной сложной ситуации Штаты крутятся как уж на сковородке, пытаясь найти приемлемое для себя решение с наименьшими издержками. Однако в ходе

поездки Блинкена в Европу выяснилось, что в пасьянсе есть еще один важный фактор, который американцы не учли, — позиция собственных союзников, в первую очередь Германии.А у тех оказалась

целая гроздь претензий.Европа активно поддерживает переговоры между афганскими властями и талибами, идущие в Дохе, столице Катара. Причем в ЕС не верят в возможность молниеносного достижения

соглашения и считают необходимым продлить военную миссию НАТО в Афганистане, чтобы добиться стабильного политического результата.Посмотрев на то, как новая администрация в Вашингтоне бодро

действует в разрушении внешнеполитического наследия Трампа, союзники по НАТО "увидели в этом знак" (именно так формулируют произошедшее германские СМИ), что вывода войск из

Афганистана это тоже коснется. Так что Германия запустила процесс продления мандата бундесвера для операции еще почти на год — соответствующее решение было вынесено на утверждение бундестага

вчера.И тут внезапно Штаты выступили с инициативой проведения другой мирной конференции — в Турции в апреле. Причем прозрачно намекается, что там может быть достигнуто и подписано некое

соглашение, что позволит быстро вывести иностранные войска.Европа узнала об этом предложении из СМИ — и, разумеется, пришла в крайнее раздражение.Ладно Трамп демонстративно унижал союзников

игнорированием и оскорбительными выпадами. Но новая демократическая администрация фактически действует в том же русле: коммуникация нормально не работает, Вашингтон не считает нужным не

только консультироваться с партнерами, но хотя бы заранее ставить их в известность о планируемых шагах. Те же, в свою очередь, вынуждены гадать на кофейной гуще в попытках предсказать

действия США.Тут можно было бы иронично отметить, что странно по этому поводу возмущаться, поскольку подобный образ действий является вполне обычным для Соединенных Штатов. Просто за

последние годы с них слетел флер избранности и недосягаемости, что до сих пор смягчало неприглядность картинки.Однако есть фактор, который заставляет посмотреть на происходящее с иного угла.

Тонкость в том, что среди упомянутых выше десяти тысяч военных НАТО, находящихся сейчас в Афганистане, американцы составляют всего три с половиной тысячи. Остальные семь тысяч — это

представители других стран НАТО, в том числе более тысячи служащих германского бундесвера.В результате нервная реакция Европы на последние инициативы Штатов связана также с банальными

опасениями, чтобы ее военные не оказались брошены американцами на произвол судьбы в нестабильной, в очередной раз балансирующей на грани войны стране. Именно поэтому тема "вместе зашли

— вместе ушли" столь отчетливо звучала в переговорах с Блинкеном в Брюсселе.Но дело не только в этом. Для сравнения: на 6 июня 2011 года численность контингента НАТО в Афганистане

составляла более 132 тысяч военнослужащих, из которых американцев было 90 тысяч. То есть вклад США человеческими ресурсами в операцию тогда в два раза превышал участие остальных 47 стран,

вместе взятых. Теперь же ситуация изменилась на обратную — и подобную трансформацию за последние годы претерпели самые разные области внутризападного сотрудничества.Сверхдержавное могущество

Соединенных Штатов стояло на факте их реальных возможностей, которые в разы превышали совокупный потенциал остальных. Теперь же американское преимущество носит явно относительный характер —

и нет сомнений, что данная математика прекрасно осознается не только в Москве или Пекине, но также в Берлине, Анкаре и многих других столицах планеты.Так что за рамками гладко-дружественных

заявлений госсекретарь США получил ровно тот результат своей поездки в Европу, что и ожидалось. Горячо осуждая недемократические Москву и Пекин, Германия тем не менее не готова отступиться

от "Северного потока — 2", а Европа не намерена отказываться от заключенного с Китаем соглашения о торговом партнерстве. Ну а Турция в который раз на призыв Энтони Блинкена

"не держать" российские С-400 заявила, что данный вопрос закрыт для обсуждения.Перед администрацией Байдена в полный рост встает вопрос поиска инструментов, которыми можно было бы

принудить к послушанию младших партнеров, осознавших свою возросшую силу. Правда, далеко не факт, что такие вообще существуют в условиях существенно изменившегося расклада сил внутри

коллективного Запада.